КГБ в законе
Ежедневные газетные и телесообщения об успехах КГБ в его новом амплуа формируют образ рыцарей без страха и упрека, атакующих ветряные мельницы советской торговли. Между тем, говоря о возможном правом перевороте, «в уме» по-прежнему подразумевают КГБ и армию.
Эти и другие проблемы - тема беседы корреспондентов агентства «Информ-клуб» с председателем Комитета государственной безопасности СССР Владимиром Крючковым
- Сенсацией минувшего IV Съезда народных депутатов СССР стало заявление об отставке Эдуарда Шеварднадзе. Прогнозируют довольно значительное изменение международного климата.
- Но ведь у нас политика не строится с расчетом на конкретную личность. Наверное, у Шеварднадзе были какие-то свои соображения, ставшие причиной этого заявления. Я очень сожалею, что он выступил с таким заявлением. Пока он еще министр иностранных дел.
Я не думаю, что его отставка принципиально повлияет на внешнеполитический курс СССР. Мы бережем разрядку, бережем потепление международного климата и будем идти по этому пути дальше.
- Вы знали заранее об отставке Шеварднадзе?
- Нет, не знал.
- Полковник Николай Петрушенко утверждает, что она объясняется тем, что недавно демократы раскрыли грузинские архивы, где были обнаружены документы, доказывающие причастность Шеварднадзе в бытность его шефом КГБ Грузии к делам диссидентов.
- Я не слышал, что за Шеварднадзе кроется что-то неприятное. Думаю, что этот человек сделал очень многое для Советского государства и для своей родной Грузии.
- Насколько, по вашему мнению, реальна возможность диктатуры, о которой говорил Шеварднадзе?
- Пока я такой возможности не вижу. Но что касается наведения порядка, правового порядка, то это необходимо делать. И за рубежом многие советуют это же.
- В какой форме КГБ будет наводить порядок?
- Только в рамках закона.
- В сегодняшней ситуации законы часто противоречат друг другу и по содержанию, и по приоритетности выполнения на той или иной территории. К тому же пока еще нет закона о самом КГБ...
- Совершенно верно. Он необходим, и мы добиваемся появления такого закона. Думаю, что в течение зимы он появится. Но это не значит, что мы сейчас действуем вне закона. У нас есть Конституция, другие акты.
- В связи с появлением такого закона может возникнуть вопрос о перестройке вашего ведомства. Впрочем, она уже начинается. Каково ваше отношение к созданию КГБ РСФСР?
- Самое положительное.
- Вы видите возможность сотрудничества?
- А как же? Это будет часть Комитета госбезопасности Союза. Мы по этому поводу говорили с Борисом Ельциным и предложили создать российский КГБ.
- Какие функции он мог бы взять на себя?
- Ну, об этом мы договоримся, и принципиальная договоренность уже есть. В основном это будут те же функции, что и у Комитетов госбезопасности других союзных республик. Разумеется, в большем объеме, потому что Россия есть Россия. У нас будет разделение: что-то будет делать Союз, что-то - Россия, а что-то будем делать вместе.
- Пока еще не ясно место КГБ в структуре других государственных институтов. А кому бы вы предпочли подчиняться: парламенту или президенту?
- Думаю, придется подчиняться и парламенту, и президенту.
- Как вы относитесь к тому, что прибалтийские республики начинают создавать свои независимые спецслужбы?
- Пока отрицательно. Дальше будет видно.
- Когда - после подписания Союзного договора? То есть вы не исключаете возможность сотрудничества?
- Пока мы имеем контакты с ними и они действуют в рамках определенных договоренностей с местными КГБ. Тут важно не переходить определенные границы - правовые, конституционные...
- Переходят ли они эти границы сегодня?
- Увы, кое-где переходят, занимаясь тем, о чем мы не договаривались.
- В августе в «Собеседнике», а в ноябре в «Вечерней Казани» появились материалы о деятельности КГБ, в которых упоминалась история современной «железной маски» - некоего Южина. Вам знакома эта фамилия?
- Да, знакома.
- Что бы вы могли сказать по его делу?
- Он осужден и сейчас отбывает срок наказания.
- Где?
- В Советском Союзе.
- Что вы думаете по поводу «письма 60» сотрудников КГБ, выражающих несогласие с политикой его руководства?
- Прежде всего, я выражаю сожаление по этому поводу. Считаю, что где-то мы что-то упустили, вовремя не заметили.
- Эти люди будут уволены?
- Ни в коем случае.
- Ряд сотрудников сообщают, что идет уничтожение архивов КГБ...
- Я об этом не слышал.
- Как, с вашей точки зрения, должен распорядиться Горбачев своими новыми полномочиями?
- Я надеюсь, что он ими распорядится рационально.
- На минувшем Съезде, давшем Горбачеву эти полномочия, многие парламентарии высказали озабоченность возможным поворотом вправо...
- Думаю, что мы пойдем тем же путем, на который встали в 1985 году. Но, разумеется, какие-то изменения, какие-то поправки будут.
- Вы можете сообщить что-либо новое о деле Александра Невзорова, которое неожиданно на какой-то момент тоже оказалось в центре внимания Съезда?
- Нет, не могу пока ничего сказать. В этом деле много версий, они проверяются, надо подождать.
- А что вы думаете по поводу заявления Константина Лубенченко о возможной причастности к этой истории КГБ?
- Это личное дело Лубенченко. Он решил так сказать.
- У вас есть свое мнение по этому поводу?
- Есть, но пока я придержу его при себе. Не хочу, чтобы оно отразилось на будущем Законе о КГБ.
- Ваше выступление на Съезде также привлекло к себе внимание. У вас есть основания говорить о связях радиостанции «Свобода» и Центрального разведывательного управления и о силах на Западе, которые пытаются дестабилизировать обстановку в СССР?
- Во-первых, прямой связи между «Свободой» и ЦРУ я не проводил, хотя точно известно, что ЦРУ пользуется этим каналом. И я на их месте, может быть, поступил бы так же.
Во-вторых, я не утверждал, что дестабилизация обстановки в СССР - цель государственной политики западных держав. Говоря об определенных силах, я ни в коем случае не имею в виду американскую администрацию или британский кабинет.
- Вы считаете кого-либо «врагом Советского Союза»?
- Я не считаю, что у нас есть какие-то враги. Мы давно отошли от этого термина. Я не раз говорил об этом и подчеркиваю это сейчас.
- А внутри страны?
- Внутри это те, кто встает на путь насильственного сепаратизма. С ними мы, конечно, мириться не станем и будем действовать в соответствии с законом.
- Могут ли последовать массовые аресты с тем, чтобы остановить сепаратистов?
- Массовые аресты? Вы так считаете? Я не размышлял об этом. Думаю, в этот нет необходимости.
- Ваше ведомство недавно столкнулось с политикой западных держав в несколько необычном виде контейнеров и посылок. Какова роль КГБ в распределении гуманитарной помощи?
- Мы стараемся, чтобы она без каких-либо происшествий дошла до адресатов.
- Есть ли сведения о том, что «теневой бизнес» уже вмешался в этот процесс?
- Думаю, мы этого не допустим.
- А насколько вообще реальна угроза экономического саботажа, борьбу с которым Президент поручил Комитету государственной безопасности?
- Он уже есть. И обязательно пойдет на спад, потому что этим занялись КГБ и другие правоохранительные ведомства, местные Советы и общественные организации.
- До недавнего времени большинство городов со сколько-нибудь значительным присутствием оборонной промышленности считались закрытыми. Сейчас такое положение мешает и переходу к рынку, и налаживанию нормальных экономических отношений с Западом. Принимает ли КГБ участие в решении этой проблемы?
- Принимает, и у нас уже есть большие успехи в этом направлении. Если сравнить Советский Союз и Соединенные Штаты, то на сегодня в США закрытых территорий в два раза больше, чем у нас. Это не означает, что процесс «открытия новых земель» на этом остановится. Нет, он будет продолжаться и далее...
P.S. Сегодня место КГБ в обществе остается неопределенным и наполовину, если не более, скрыто завесой секретности. Трудно с уверенностью определить, каковы его корни, потенциальные возможности, бюджет, численность персонала.
Возможно, часть этих вопросов разрешится с принятием Закона о КГБ, проект которого в ближайшем будущем будет предложен парламенту. Однако сегодня уверения высокопоставленных сотрудников комитета о необходимости срочного принятия такого закона, о том, что без него они просто не могут жить, тоже вызывают сомнения. Если парламент, что уже стало печальной традицией, в спешке примет Закон о КГБ, не исследовав его структуру, полномочия и подчиненность, не залезая в его карман на предмет лишних денег, то и этот закон не сможет исключить КГБ из списка «претендентов» на участие в правом перевороте.
А сегодня его призрак становится более ощутимым, чем тень отца Гамлета, в отличие от которой, он уже в силах уверенно вещать с парламентских трибун.
15 января 1991 года
